Читать книгу "I am enough. Просто. Ешьте. Еду. - Анастасия Чекмарева"

Сидела я на работе, работу работала, пришла мысль: «Арахисовая паста! Хочу!» Я поняла, что могу пойти в магазин без страха и взять эту банку с полки (что я сижу-то и столько времени не иду?!).

Как же я боялась и одновременно любила ходить в отделы сладкого в супермаркетах. Я смотрела на всё жадными глазами, могла зависать у одной полки по 2 часа, рассматривая печенье и пирожные: «Это тебе нельзя, извини, творог через час съешь и спать пойдёшь». Как будто сама себе дала пощёчину: «Не смей».

Как-то в режиме я купила банку арахисовой пасты, подумав: «По чайной ложечке в день с утра будешь есть: и вкусно, и полезно». А потом как срубила полбанки за раз, меня как скрутило, думала, умру. Перестала её брать. Успешно забыла, что такая еда в принципе существует.

В период Страшного Голода я не набрасывалась на орехи и арахис, как бешеная (моими фаворитами были «пластилиновые» плитки шоколада и промышленные сладости), я даже не вспоминала, что могу купить арахисовую пасту. Только сейчас поняла, почему я её не ем-то?! Я же люблю её. Куплю как-нибудь.

*

Из раза в раз я доставала еду с некоторым стыдом и смущением и ела её перед монитором в офисе. Было страшно и неприятно.

Когда на работе я чувствовала голод, говорила себе: «Можешь ныть сколько угодно и искать миллион причин, чтобы не брать еду, но быстро руки от клавиатуры оторвала и взяла себе поесть!»

Так я «учила» себя есть при всех месяц или два. Потом стало гораздо легче: я уже могла жевать еду, которая громко хрустит, при этом не чувствуя себя идиотом в гробовой тишине. Этот этап стагнации в рекавери был пройдён, благодаря психологу, и я не видела ничего плохого в том, что я обратилась к Полине повторно.

В офисе зашёл разговор о соответствии одного продукта к другому (как они друг друга могут заменять). У меня вдруг возникло желание подсчитать калории одного и другого (и это опасно для меня). И тут… я поняла, что я забыла калорийность N. Напрочь. Я не знаю, сколько это. Могу прикинуть, но я не помню точного количества. Ради интереса я пыталась вспомнить калории других продуктов, но всё это стёрлось из памяти. Стёрлось! В моей жизни присутствовали ежедневные подсчёты с августа 2012, но с февраля 2016 я сказала калорийной математике «Хватит».

Та информация, которой я не пользуюсь, забывается.

Не так давно у начальника отдела был день рождения. На следующий день после пицц, суши-сетов и прочего остались несколько кусков торта. Как только с утра сладкое увидела главный бухгалтер через жалюзи, она подскочила и прибежала к нам в отдел, чтобы взять себе порцию. Она с наисчастливейшими нотами в голосе воскликнула: «Какое же это удовольствие!» – схватила кусок торта и с горящими глазами убежала за своё рабочее место.

Вчера был день рождения у ещё одного сотрудника. На сладкое были эклеры и торт. Обычно бухгалтер приходила последней, в этот раз было точно так же. Она подошла к общему столу, посмотрела на всё оставшееся.

Ей: «Хотите торт?»

Она (в раздумьях): «Торт?..»

Ей: «Сзади вас ещё эклеры стоят!»

Она (с восхищением): «А! Есть эклеры! А я к ним попой встала, совсем неправильно!» – с воодушевлением схватила эклер и убежала к компьютеру.

Психолог: восстановление – это не полное очищение еды от эмоций. Это просто возвращение еды на своё место – там, где она доставляет удовольствие, порой служит просто подпиткой, порой становится приятным сюрпризом и так далее.

Пока мой мозг «цепляется» за реакцию здоровых людей на еду. Мне интересно за этим наблюдать. Надеюсь, и это от меня «отвалится» позже. [Это произошло ближе к весне 2017.] Я замечаю здоровые реакции людей и вспоминаю, что это такое. Люди радуются: им халявный кусок торта достался.

P.S. А с каким удовольствием бухгалтер бегала в предыдущий день к нам за роллами! Само счастье.

*

Помимо проблемы «еды на людях», я также обращалась к психологу с проблемой боязни темноты. Я сначала не могла поверить в это, но Полина сказала, что страх с еды может «перепрыгнуть» на что-либо другое. Немного расстроившись, я продолжила воевать с этой «прыгающей блохой».

Мне очень мешал мой новый страх. Я уже могла есть любую еду без тревоги и холодящего ужаса, но если мне нужно было пройти по темноте из одной комнаты в другую, то мой мозг проецировал столько страшных мыслей, что я готова была забиться в угол, чтобы меня никто не трогал.

В моей голове придумывались очень странные вещи:

• Я начала бояться мыться в душе, мне казалось, что я закрою глаза, а кто-то зайдёт и покалечит меня или вообще убьёт;

• Я закрывала дверь спальни в другую комнату, если муж ложился позднее. Мне казалось, что иначе тогда ко мне зайдёт монстр и прикончит меня. В комнате было ужасно душно, но я ни за что не соглашалась сама с собой на открытую дверь;

• Когда муж однажды отсутствовал дома, я не спала примерно до 4-х часов утра, так как боялась закрыть глаза;

• Доходило то того, будто меня буквально парализовало, и я боялась даже перевернуться с боку на бок. Я лежала, не шевелясь, слушая любой звук, а в душе был страх из ниоткуда.

Помню ночь, когда я сообразила, что нужно идти к психологу и рассказывать ей всё. Я легла спать, начала слушать звуки в квартире. Естественно, я закрыла дверь спальни. Я понимала, что схожу с ума: мне казалось, что с минуты на минуту ручка двери повернётся и ко мне зайдёт некий ужас, который будет очень страшным, уродливым и отвратительным.

Я смотрела на дверь и действительно этого ждала. О каком ночном походе в туалет или на кухню за стаканом воды можно было говорить? В этот момент до меня дошло, что в моей голове что-то явно работает не так и мне нужна психологическая помощь. Мой страх был таким большим, что я чувствовала боль в районе солнечного сплетения.

С Полиной мы разобрались и с этим «скачком» тревоги. Я перестала бояться темноты и начала учить себя есть на людях после месяца посещений. Я могла идти дальше.

*

В тот период из-за вопросов к собственному восприятию тела я перепугалась тоже и решила рассказать свои мысли Полине. Я увидела, что у меня спадают отёки и уходит целлюлит. Я уже привыкла к своему телу: что оно бугристое, рыхлое, очень мягкое. Я смирилась с ним. Но тут вдруг оно начинает меняться. Эффект «Это что, мне?! Это подарок?? Я даже не ждала» продолжался примерно до февраля 2017. Я не могла поверить, что тело ещё не закончило свои изменения.

Я пришла к психологу ещё раз, так как заподозрила в себе «не те» мысли: я начала себя фотографировать каждый день. Всё было так: в рекавери до августа я наоборот не пыталась смотреть на себя в зеркало и даже начала понемногу к этому привыкать. С конца лета я начала замечать, что всё начинает меняться так, как я совершенно не ожидала.